Обычно биографии ужасно скучны.

Родился/поступил/не был/не привлекался.

Все остальное считается наивным и «непрофессиональным». Но что за профессия «Художник»? Художник просто обязан быть самим собой.

Я стала собой 25 декабря 1983 года в семье работников леса. О художниках в ней почти не слышали; разве что бабушка вышивала гладью очень сложные в тональном сочетании картины, а дедушки неплохо писали. Один – стихи в молодости, второй – историю нашего рода в старости.

В детстве я лепила из глины игрушки, называла их своими друзьями. Видимо, потому, что живых друзей у меня было немного, если не считать животных, которых в моей семье было достаточно, - от кошечек до кроликов, включая разных пролетающих мимо птичек, которых я ежегодно спасала от этих самых кошечек. Так появилась одна из моих первых выставочных работ – «Недобрая сказка», в которой хищники и жертвы живут в одном мире, как и в моем детстве.

Я училась в школе № 12 с эстетическим уклоном, ходила на дополнительные занятия в изостудию и театральную студию. Учительница рисования, Елена Витальевна Юматова, познакомила нашу группу с удивительным разнообразием мировых культур, сопровождала нас в экскурсии по городам России. Мы побывали в настоящих приключениях, - не только в мире искусства, но и в реальном мире.

В средней школе мне пришлось выбрать: продолжить рисовать или играть на сцене. Это был первый в моей жизни осознанный выбор, и он оказался не слишком сложным. Я записалась в художественную школу, в группу замечательного учителя Валентина Степановича Ощепкова. Эту школу я закончила с отличием, и сразу после окончания мне провели первую персональную выставку пленэрных работ в библиотеке имени Фадеева. Тогда, если честно, я и не поняла, что это моя выставка. Просто была рада бесплатному абонементу в библиотеку.

Я везде пишу «решила записаться», «пошла, сделала выбор», как будто я мыслила как взрослый человек. На самом деле я была обычным ребенком, но мои родители сделали очень правильную вещь.

Они дали мне возможность самой решать, кем я хочу стать. Хотя мы всей семьей скрывали от дедушки, что его внучка учится в художественной школе и собирается стать художником. А учителя из «обычной» школы не понимали, почему я, несмотря отличные успехи в учебе, решила учиться в художественном училище, а не штурмовала престижные университеты.

Иногда в минуты слабости я думаю, что они правы. Когда минуты слабости проходят, я понимаю, что это не так. Потому что «быть художником» и «быть собой» для меня неразделимые понятия.

Поступая в училище, я совсем не знала, что будет дальше. Я просто была странной девочкой, которая хотела думать и рисовать, думать, думать и рисовать. Если честно, я не понимаю художников, которые считают творческий процесс только чувственным, не интеллектуальным. Неисповедимы пути «блаженных». Хотя многим может показаться, что именно мой путь неисповедим.

В художественном училище я попала в группу Марии Холмогоровой, на отделение «дизайн». Мы были ее первой группой на поприще преподавательской деятельности. Думаю, мы все набили друг на друге шишки, зато я теперь отлично знаю анатомию. Так что и с третьим учителем мне очень повезло.

Композицию у нас вел Олег Петрович Григорьев. И это были незабываемые уроки. Уроки жизни, можно сказать. Кто учился у него когда-то – поймет, о чем я. А кто не учился – пусть знает, что настоящее образование можно получить только потом и кровью. Слезы там тоже были. Реки слез на пороге аудитории во время сдачи шрифтов и модульных макетов… Но эти знания до сих пор помогают мне заработать на хлеб.

Годы в училище были плодотворными и интересными. Хотя, если честно, я жила в какой-то своей реальности и всегда была не в компании. Тогда мне это мешало быть счастливым человеком, я стыдилась своей «ненормальности». И только с годами моя ненормальность стала моей индивидуальностью.

Порой моя чрезмерная серьезность не вяжется с образом художника. Возможно, я не столь эпатажна, но, как я уже говорила, я оставалась собой.

Диплом я писала на пару со своей близкой подругой Светой, что почти невозможно среди художников. Это был полезный опыт. Мне выдали на руки красную книжечку и отпустили в люди.

Тогда я не поняла, что я вовсе не дизайнер, как написано в корочке. В мире цифровых технологий дизайнер должен был уметь работать на компьютере в графических редакторах. Я же, памятуя редкие занятия информатикой в школе, умела только рисовать кружочки в пайнте. Моя профессия была скорее «художник-оформитель», нас совсем не учили компьютерной графике. Но как я поняла позже, все графические редакторы – это просто лопата, орудие труда. Поэтому стать дизайнером после художественного образования намного проще.

Я записалась на курсы компьютерной графики от биржи труда, и более-менее изучила «лопату». Причем самообучение по книгам и в интернете дало мне больше – и продолжает давать. Потом, где-то в 2004, я работала художником в арт-студии ДВА. Там был очень хороший коллектив и зарплата. Но так как на этом хорошее заканчивалось, я уволилась, - совершенно неожиданно для начальницы и даже для себя. Увольнялась я, еще не найдя вторую работу. Вообще-то так делать не стоит, разве что вы живете с родителями. Тогда я действительно жила у родителей, но очень стремилась к самостоятельности. Потому что всем молодым девушкам очень хочется найти свое место в мире, и это не всегда вторая половинка.

Когда у вас нет ни работы, ни второй … даже четвертинки, можете себе представить, как я обрадовалась, когда мне предложили устроиться на работу в одну крутую рекламную студию, где мне, «скорее всего, будут мало платить, но дофига чему научат». Так в 2005 году, я оказалась на пороге рекламной студии L.I.P., что значит «жизнь в картинках», и неожиданно легко прошла экзамен на трудоустройство.

Нужно было … нарисовать мышку. Как оказалось, почти все рисуют микки-маусовое подобие мышат. Я выдала пять вариантов абсолютно разных мышей и получила работу, которую впоследствии сильно полюбила. Там меня многому научили. Еще нужно было много рисовать, так как мы делали рекламные ролики, в том числе с покадровой анимацией.

Мне действительно мало платили, но я была готова делать все, что угодно, потому что очень любила эту работу. Однажды мой начальник Семен Климовский увидел мои рисунки, новые и старые, которые я рисовала исключительно для себя, экспликация напрямую из подсознания. И он предложил мне сделать персональную выставку. Мол, я рисую в течение года картины, - полноценные, на холстах, а он устраивает открытие. Сделка с дьяволом, честное слово.

Я ужасно волновалась и сомневалась. Если честно, сомнение – мой конек. Но Семен меня убедил, что ему действительно нравятся мои картины. Мы сошлись с ним на очень важном пункте – творчество художника должно быть осмысленным. С Семеном мы до сих пор соратники по жизни, и он помогает мне проводить выставки. Примерно через два года я нарисовала свою первую серию «Изломы сознания».

Мы провели выставку в музее имени Арсеньева на Лазо. Мнения были разные, было много споров. Потому что картины задевали самые сложные стороны личности – страхи и сомнения. Многие зрители скрывали свои реакции за циничными попытками «прочитать и диагностировать» личность автора. А у автора все было очень хорошо – как раз в то время я рисовала новую серию, более светлую и жизнеутверждающую.

В последующие годы мне пришлось совмещать рисование и работу. В 2010 г. мы возили сразу две коллекции в город Саратов. В результате обрели бесценный опыт по перевозке больших полотен и узнали, что в Саратове поощряется примитивизм и очень строго осуждается философское искусство. В 2011 г. А. Городний благосклонно отдал в мое распоряжение большой зал в «Артэтаже» на целый месяц. Он знал, что художнику действительно очень важно время от времени показывать свое творчество, так как без зрителя его работа теряет ценность.

Для меня действительно важно, чтобы, глядя на мои картины, люди находили в себе хорошие качества и боролись с плохими; задумывались, что очень многое зависит от них самих, ведь жизнь складывается, прежде всего, из нашего отношения к ней. Я считаю, что искусство должно быть интернациональным и понятным – или хотя бы интересным – людям в любом возрасте.